Вступление

  Человеческая жестокость по отношению к другим людям – это  длинная и печальная история. Но даже в таких историях есть границы безжалостности, которые немногие смогли перейти за всю историю, достигнув масштабов Изнасилования Нанкина во время Второй Мировой.

Американцы считают началом Второй Мировой Войны 7 Декабря 1941, когда Японские самолёты атаковали Перл-Харбор. Европейцы датируют её начало 1 Сентября 1939, атакой Польши Гитлеровским Люфтваффе и танковой дивизией. Для Африканцев она началась даже ещё раньше, когда войска Муссолини вторглись в Эфиопию в 1935. Азиаты же должны считать началом Второй Мировой время, когда Японская Армия сделала первый шаг к доминированию в Восточной Азии – оккупировала Манчжурию в 1931.

Как сделала и Гитлеровская Германия через пять лет, Япония использовала высокоразвитые военные машины и идеи о расовом превосходстве, чтобы утвердить права на власть над соседями. Манчжурия быстро пала под властью Японцев, учредивших своё правительство в Манчукуо, якобы контролируемое их марионеткой, свергнутым Китайским императором, а на деле управляемое Японскими войсками. Через четыре года, в 1935 были оккупированы части провинций Чахар и Хэбэй; в 1937 – Пекин, Тяньцзинь, Шанхай, и, наконец, Нанкин. Тридцатые года были тяжёлым временем для Китая; до самого окончания войны в 1945, Японцы не могли быть полностью вытеснены с территории Китая.

Эти 14 лет доминирования Японских военных сил отмечены бесчисленными случаями неописуемого беззакония. И мы даже не сможем узнать всего, что происходило во многих городах и маленьких деревнях, павших под гнётом таких сильных завоевателей. Примечательно, что мы знаем историю Нанкина благодаря иностранным свидетелям, которые во время оккупации рассказали о происходящем остальному миру, и некоторые китайцы выжили, на себе пережив весь террор. Если и есть какое-то событие, являющееся образцом абсолютного зла и бесконтрольного нарушения законов войны, то им является Изнасилование Нанкина.

Эта тема не является предметом широких споров, кроме как между самими Японцами. В Ноябре 1937, после успешного вторжения в Шанхай, Японские войска напали на недавно провозглашённую столицу Китайской Республики. Когда город пал 13 Декабря 1937, японские солдаты начали жестокую оргию, подобие которой редко встречалось в мировой истории. Десятки тысяч молодых людей были отправлены во внешние территории, где их скашивали пулемётами, использовали как мишени для отработки ударов штыками или поджигали живьём. Месяцами улицы были наполнены трупами и запахом разлагающейся плоти. Международный военный трибунал для Дальнего Востока оценил, что около 260.000 жителей Нанкина умерло от рук Японских солдат в конце 1937 и начале 1938.

Описание зверств в этой книге ставит не задачу показать это событие, как одно из жесточайших в истории, а задачу понять его, чтобы люди усвоили урок и услышали предостережения. Так как даже небольшая статистика позволит читателю понять масштаб резни, происходившей 60 лет назад в городе под названием Нанкин.

Один историк сказал, что если сцепить за руки всех погибших в Нанкине, но эта цепочка протянулась бы от Нанкина до Ханчжоу, что на расстоянии двух тысяч миль. Вся собранная кровь их весила бы 12 тонн, а тела бы заполнили 25 сотен железнодорожных вагонов.

Абсолютная правда, что в этот век, когда орудия массового убийства были заметно улучшены, Гитлер убил около 6 миллионов евреев, а Сталин – около 40 миллионов русских, но эти результаты были достигнуты за несколько лет. Во время Изнасилования Нанкина, убийства заняли лишь несколько недель.

Это событие нужно помнить не только по количеству убитых людей, но и по жестокой манере, в которой они были убиты. Китайских мужчин использовали для отработки штыковых ударов, а китайских женщин было изнасиловано от 20 до 80 тысяч. Отцов заставляли насиловать своих дочерей, а сыновей – матерей, в то время как другие члены семьи наблюдали за этим. Не только погребения заживо, кастрации, вырезание органов и сжигание людей стали обыденностью, но практиковались и более зловещие издевательства, так что даже нацисты, присутствовавшие тогда в городе, были потрясены, назвав резню работой «дьявольской машины».

Пока что Изнасилование Нанкина – не очень известный инцидент вне Азии, в отличии от атомного взрыва в Японии или холокоста евреев. В большинстве исторической литературе, публикующейся в Штатах, о нём почти не встречается информации, а в учебниках истории для продвинутого изучения в средней школе об Изнасиловании Нанкина упоминается лишь пару раз. И практически ни одна обширная книга о Второй Мировой, читаемая американской публикой, не рассказывает подробно о Нанкинской резне.

Ни одной фотографии, ни одного слова об этом событии нету в «Американской иллюстрированной истории Второй Мировой» ('The American heritage Picture History of World War II',1966), книге, которая долгое время являлась лидером по продажам среди всех когда либо издававшихся книгах о войне. Ни одного упоминания о резне нету и в знаменитых «Мемуарах Второй Мировой» Уинстона Черчилля ('Memoirs of The Second World War', 1975г, 947 стр.).  Изнасилование Нанкина упоминается только дважды в «Мире, охваченном войной» ('A World at Arms. 1994г., 1178стр.') Герхарда Уэйнберга. Только в книге Роберта Леки «Посланцы Зла: сага Второй Мировой» (‘Delivered from Evil: The Saga of World War II», 1987г, 998 стр.) я нашла лишь  один абзац про резню:

«Нацисты под управлением Гитлера не могли сделать ничего равносильного тому, что сделали Японские солдаты под управлением генерала Иване Матсуи, обесчестив свои победы.»

Впервые об Изнасиловании Нанкина я услышала, когда была маленькой девочкой. Мне рассказывали об этом родители, пережившие годы войны и революции, прежде чем нашли спокойное место для жизни в качестве профессоров в американском студенческом городке. Они выросли в Китае во время Второй Мировой, и после войны переехали со своими семьями сначала в Тайвань, а потом в США, продвигаясь в их научных  карьерных достижениях.

Они спокойно живут там уже три десятилетия, но не смогли забыть ужасы Сино-Японской Войны, и хотели, чтобы о них знала и я, описывая мне Великую Нанкинскую Резню, как самое дьявольское, что сделали Японцы в этой войне.

И всё моё детство «Nanjing Datusha» (кит. 南京大屠殺, Нанкинская Резня) зарылась в уголках моего разума как метафора неописуемого Зла. Но описаниям не доставало деталей и человеческого фактора. Было очень сложно проложить черту между мифом и историей. Будучи ещё в школе, я пыталась найти в библиотеках что-нибудь о Резне, но не смогла. Это смутило меня. Если это событие действительно было настолько жестоким, как его описывали родители, почему о нём ещё не написали книгу? Будучи тогда ребёнком, мне не пришло в голову использовать гигантскую систему библиотек Иллинойского Университета, и вскоре моё любопытство ослабло.

Почти 20 лет прошло, прежде чем Изнасилование Нанкина вновь пришло в мою жизнь. К этому времени я уже вышла замуж и жила в Санта Барбаре в Калифорнии, как профессиональная писательница. Мой друг, работающий режиссёром, рассказал мне, что пара продюсеров с Восточного Побережья закончили снимать документальный фильм о Нанкине, но столкнулись с нехваткой финансов для его распространения.

Его история пробудила во мне интерес, и вскоре я уже разговаривала с двумя продюсерами по телефону на эту тему. Первым был Шао Тзупинг (Shao Tzuping), Китае-Американский активист, работавший раньше на Организацию Объединённых Наций в Нью-Йорке, бывший директор Объединения в память о жертвах Нанкинской Резни и продюсер ленты ‘Magee’s Testament’  вторая – Нэнси Тонг (Nancy Tong), независимый режиссёр, которая спродюсировала документальный фильм «Во имя императора» (‘In the Name of the Emperor’), и выступала в нём в роли сорежиссера Кристины Чой.

Шао Тзупинг и Нэнси Тонг вовлекли меня в сферу активистов, которые, как и я, чувствовали необходимость найти документы и материалы по этому событию и опубликовать их, или даже компенсировать зверство в Нанкине, пока ещё есть выжившие жертвы. Другие же хотели передать свои воспоминания с войны своим детям и внукам, боясь, что их подражание культуре Северной Америки может повлечь за собой потерю этой важной части исторического наследия.

Событием, усиливающим растущую волну активизма, стала резня на площади Тяньаньмэнь в 1989, побудившая многие Китайские организации по всему миру образовать сети для протеста действий Китайской народной Республики. Про-демократическое движение расширилось до огромных масштабов, захватывая сети Интернета; и вне этой сети появлялись народные движения, желающие пролить свет на правду о Нанкине. В промышленных центрах с большим населением Китайцев, таких как Область залива Сан-Франциско, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Торонто, Ванкувер, Китайские активисты организовывали конференции и презентации о военных преступлениях Японцев в период Второй Мировой.

Осознание того, что Нанкинская резня моего детства была не просто мифом, а детальной историей, пробило меня в Декабре 1994, когда я посетила конференцию, посвящённую сохранению истории Второй Мировой Войны в Азии, и спонсируемую Global Alliance. Конференция проходила в Купертино, в Калифорнии, в сердце Силиконовой Долины. В зале организаторы подготовили плакаты с фотографиями Изнасилования Нанкина – одни из самых страшных фотографий, что я видела в жизни. Чёрно-белые фотографии, демонстрирующие отрезанные головы, распоротые животы и обнажённых женщин, которых насильники заставляли позировать в порнографических позах.

В один момент я осознала хрупкость не только жизни, но и человечества как такового. Все мы в молодости узнаём о смерти. К примеру, мы знаем, что любого из нас может сбить грузовик или автобус, забрав нашу жизнь. И если у нас нет определённых религиозных верований, для нас такая смерть кажется несправедливым и нечестным лишением жизни. Но мы также узнаём об уважении к жизни и о процессе смерти, которым с нами делятся другие люди. Если вас собьёт автобус, кто-то может стащить ваш кошелёк, пока вы будете лежать без сознания, но гораздо большее количество людей придёт вам на помощь, пытаясь спасти вашу жизнь. Кто-то вызовет 911, а кто-то найдёт полицейского офицера и уведомит его об этом. Кто-то снимет свою куртку и положит под вашу голову, так что если это действительно ваши последние минуты жизни, вы умрёте с хотя бы небольшим приятным чувством от того, что кто-то заботится о вас. Фотографии на стене в Купертино иллюстрировали, что сотни тысяч людей могут лишиться жизни по чьему-то желанию, и на следующий день из смерти окажутся бессмысленными.

Во время конференции я узнала, что уже два романа по этому событию находятся в разработке (Tree of Heaven и Tent of Orange Mist, обе опубликованы в 1995), как и книга с фотографиями Резни (The Rape of Nanking: An Undeniable History in Photographs, изданная в 1996).  Но никто ещё не написал об этом объёмную документальную книгу на английском языке. Продвигаясь глубже в историю Резни, я узнала, что в Штатах всегда можно было найти большое количество сырого материала для такой книги. Американские миссионеры, журналисты и военные офицеры описали это событие в дневниках, фотографиях и фильмах. Почему до сих пор ещё ни один американский писатель или учёный не использовал такой ценный материал для написания книги или хотя бы диссертации, посвящённой Резне?

Вскоре я по крайней мере частично ответила на вопрос относительно того странного факта, почему Резня оставалась такой непримечательной в мировой истории. Изнасилование Нанкина не было известным, в отличие от схожей по жестокости бомбардировки Хиросимы из-за того, что сами жертвы молчали об этом.

Но каждый ответ порождает новый вопрос, и теперь мне хотелось узнать, почему же жертвы этого преступления не воззвали к справедливости. Или если они так и сделали, почему их старания оказались тщетны? Вскоре я поняла, что причины молчания были политическими. Китайская Народная Республика, Китайская Республика и даже США способствовали умалчиванию этого факта по причинам, сокрытым в холодной войне.  После Коммунистической Революции в Китае в 1949 году, ни КНР ни Китайская Республика не требовали от Японии возмещения убытков, принесённых в военное время (как это сделал Израиль по отношению к Германии), так как оба правительства конкурировали друг с другом за торговлю с Японией и за политическое сотрудничество с ней. И даже Штаты, выступающие против коммунизма в Советском Союзе и Китае, хотели установить дружественные отношения с их общим врагом, Японией. Таким образом, напряжение, стоявшее во время холодной войны, позволили Японии избежать критических обвинений в свою сторону.

Более того, в Японии стояла атмосфера страха открытых обсуждений Изнасилования Нанкина, вплоть до цензуры на подобные темы. В Японии, выражение мнения по поводу Сино-Японской Войны, было - и продолжает быть – опасным для карьеры или даже для жизни. (В 1990 солдат выстрелил в грудь Мотошимы Хитоши, мэра Нагасаки, за то, что тот сказал, что Император Хирохито несёт долю ответственности за Вторую Мировую. (Хотя и выжил. Впрочем, своё получил - вполне вероятно, что пулю он поймал не только благодаря этому его высказыванию. За свою карьеру чуши он наговорил много. Субъективное Прим. Пер.)) Это чувство опасности остановило многих серьёзных учёных от проверки Японских архивов для углубления в суть предмета. И действительно, в Нанкине мне сказали, что КНР редко разрешает своим учёным путешествовать в Японии под страхом угрозы их физическому здоровью. В таких условиях, конечно, очень трудно становится получить доступ к материалам людям, не принадлежащих к островной нации. В дополнение, многие Японские ветераны, участвовавшие в Нанкинской Резне, по большей части отказывались давать интервью об их пережитом опыте, хотя через несколько лет некоторые из них отважились рассказать перед публикой свои повествования даже перед угрозой расправы.

Что удивляло и разочаровывало меня во время написания этой книги это упорное непризнание Японцами этой части их прошлого. Настойчивое отрицание факта существования Нанкинской Резни Японскими политиками, академиками и промышленными лидерами вдохновляли меня в этой работе. Информации об этом нет в японских учебниках, в музеях отсутствуют фотографии Резни, и в культуре об этом не упоминается вообще. В документальном фильме «Во имя Императора», один Японский историк отрицал факт Изнасилования Нанкина словами «Даже если двадцать или тридцать человек были убиты, это было бы большим шоком для Японии. Так как в то время Японские войска были примером для подражания.» Подобные заявления лишний раз убеждали меня в необходимости этой книги.

Каким бы сильным ни был этот фактор, книга также несёт ответственность за нечто другое. Японская армия была ведущей империалистической силой в Азии и во всём мире. Китай и сам пытался расширить сферы своего влияния на соседние регионы и даже договорился с Японией о разделе территорий на Корейском полуострове, примерно как Европейские власти в прошлом веке разделили права на торговлю в Китае.

Эта книга о том, как культурные силы могут породить демонов из всех нас, убрав ту грань дозволенного, которая делает людей гуманными. Сегодняшняя Германия стала более хорошим местом, потому что евреи не дали забыть этой стране, что она сделала около 60 лет назад. Юг Америки стал лучше после принятия факта злого времени рабства. Потому Японцам следует признать свои действия, совершённые хотя бы полвека назад. Я была приятно удивлена, как много Японцев присутствовало на конференциях, посвящённых Изнасилованию Нанкина. Как заявил один из них «Мы хотим знать столько же, сколько и вы.»

Книга описывает две связанных, но самостоятельных части. Первая – это само Изнасилование Нанкина. Вторая часть – это укрытие. История о том, как Японцы, воспользовавшись молчанием Китая и Америки, скрыли от публики факт резни.

На написание первой части книги значительно повлиял ‘Rashomon’ (яп. 羅生門), знаменитый фильм, основанный на истории ‘Yabunonaka’ (яп. 藪の中、переводится как «В Зарослях») Японского новеллиста Акутагава Рюносукэ (яп. 芥川龍之介), повествующего о случае изнасилования и убийства в Киото десятого столетия. На первый взгляд, история довольно проста: бандит нападает на странствующего самурая и на его жену; жену он насилует, а самурая находят мёртвым. Но история становится обширнее, когда начинает рассказываться от лица каждого героя. Бандит, жена, мёртвый самурай и свидетели трактуют разные версии произошедшего. За читателем остаётся собрать всё воедино, приняв или не приняв какие-то части рассказа каждого из персонажей, тем самым сделав субъективную и эгоистичную интерпретацию более объективной, и более ясно понять, как же могло произойти на самом деле. Этот рассказ должен быть включён в программу курса обучения любому аспекту криминалистики. И смысл его лежит прямо в сердце истории.

Изнасилование Нанкина рассказывается с трёх разных сторон. Первая, - это Японская. Это история спланированного вторжения, что, как и почему приказывали делать Японским солдатам. Вторая сторона – Китайская, жертв; история судьбы города, правительство которого оказалось более не в состоянии защищать мирных горожан от вторгнувшихся захватчиков. И этот отрывок включает в себя отдельные истории Китайцев – истории о поражениях, отчаянии, предательстве и выживании. Третья сторона – это Европейская и Американская. По крайней мере в Китайской истории на какой-то момент они были героями, старавшимися помочь Китайским гражданам, рискуя собственной жизнью. Этот аспект будет рассматриваться лишь в следующей части книги, посвящённой послевоенному периоду.

Последняя часть моей книги анализирует причины, заставившие скрывать Изнасилование Нанкина более полувека. И я прикладываю усилия, чтобы и это искажение истории не осталось безнаказанным.

Я очень надеюсь, что эта книга вдохновит других писателей и историков исследовать рассказы выживших жителей Нанкина, прежде чем последние голоса из прошлого, чьё количество уменьшается с каждым годом, исчезнут навсегда. И что гораздо более важно, я надеюсь, что мне удастся подтолкнуть Японцев принять ответственность за этот инцидент.  

Книга была написана при чётком понимании предупреждения Джорджа Сантаяны: Те, кто не помнят прошлого, обречены повторять его.